Альбер Камю (афоризмы)

Одна большая любовь, которая произошла один раз за всю жизнь, оправдывает все те бесконечные приступы отчаяния, которым человек бывает обычно так подвержен.

Гениальность может оказаться лишь мимолётным шансом. Только работа и воля могут дать ей жизнь и обратить её в славу.

Раны от любви, в отличии ран от пуль, никого не убивают, но и не заживают никогда.

Именно в мечте о жизни и существует человек, который находит свои истины и их теряет на земле...

Разум бессилен перед криком сердца.



В молодости я требовал от людей больше, чем они могли дать: постоянства в дружбе, верности в чувствах. Теперь я научился требовать от них меньше, чем они могут дать: быть рядом и молчать. И на их чувства, на их дружбу, на их благородные поступки я всегда смотрю как на настоящее чудо — как на дар Божий.

Ревность есть в большей мере осуждение самого себя. Зная, о чем способен помыслить ты сам, ты решаешь, что и она помышляет о том же.

Быть счастливым не стыдно.

Не быть любимым — это всего лишь неудача, не любить — вот несчастье.

Стоит только обзавестись привычками, и дни потекут гладко.

… тяжело жить только тем, что знаешь, и тем, что помнишь, и не иметь впереди надежды.

Лгать слишком утомительно.

Нет ни одного даже самого прискорбного события, в котором не было бы своих хороших сторон.

Не может человек по-настоящему разделить чужое горе, которое не видит собственными глазами.

Лишь одни художники умеют видеть!

Так бывает нередко — человек мучается, мучается и сам того не знает.

Не может человек вечно находиться в одиночестве.

Время идет медленно, когда за ним следишь. Оно чувствует слежку. Но оно пользуется нашей рассеянностью. Возможно даже, что существует два времени: то, за которым мы следим, и то, которое нас преобразует.

Человека делает человеком в большей степени то, о чем он умалчивает, нежели то, что говорит.

Ад — особая милость, которой удостаиваются те, кто упорно ее домогались

На вершине пламени крик обретает право творить слова и затем сам отражается в них. Я имею здесь в виду, что все мы, художники, неуверенные в таком бытии, но уверенные в нереальности другого, день за днем ждем, чтобы начать наконец жить.

Осень — это вторая весна, когда каждый лист — цветок.

Вечно наслаждаться невозможно, в конце концов наступает усталость. Превосходно. Но от чего? На практике невозможно наслаждаться вечно, потому что невозможно наслаждаться всем.

Истинная щедрость по отношению к будущему — это всё посвятить настоящему.

Самая большая экономия, которая возможна в области мысли, – согласиться, что мир непознаваем, – и заняться человеком.

На любви ничего нельзя построить: она — бегство, боль, минуты восторга или стремительное падение.

Жизни не стоит придавать смысла, ибо это неизбежно приведет к выводу о том, что жить не стоит.

Мы созданы, чтобы жить бок о бок с другими. Но умираем мы по-настоящему только для себя.

С несправедливостью либо сотрудничают, либо сражаются.

Человеческое сердце обладает досадной склонностью, именовать судьбой только то, что его сокрушает.

Но как и всем, у кого нет души, вам невыносим человек, у которого ее избыток. Да, избыток! Вот что мешает вам! Не правда ли?

Психология, сводящаяся к копанию в мелочах, ошибочна. Люди ищут себя, изучают. Чтобы познать себя, чтобы самоутвердиться. Психология есть действие, а не самокопание. Человек пребывает в поиске в течение всей жизни. Познать себя до конца — значит умереть.

Мы обращаемся к Богу лишь для того, чтобы получить невозможное.

Удивительно, как тщеславен человек, который хочет внушить себе и другим, что он стремится к истине, меж тем как он жаждет любви.

Что такое знаменитость? Это человек, которого все знают по фамилии, и потому имя его не имеет значения. У всех других имя значимо.

Вы никогда не будете счастливы, если будете продолжать искать, в чем заключается счастье. И вы никогда не будете жить, если ищете смысл жизни.

Абсурд рождается из столкновения человеческого разума и безрассудного молчания мира

Если людям, снедаемым глубокой тоской, улыбается счастье, они не умеют скрыть этого: они набрасываются на счастье, словно хотят сжать его в объятиях и задушить из ревности.

Человек чувствует себя одиноким, когда он окружён трусами.

Равенство враждебно свободе. В Греции были свободные люди, потому что были рабы.

Рано или поздно всегда наступает момент, когда люди перестают бороться и мучить друг друга, смиряются наконец с тем, что надо любить другого таким, как он есть. Это — царствие небесное.

Первой должна прийти любовь, а за ней мораль. Обратное мучительно.

Без отчаяния в жизни нет и любви к жизни.

Если душа существует, неверно было бы думать, что она дается нам уже сотворённой. Она творится на земле, в течение всей жизни. Сама жизнь — не что иное, как эти долгие и мучительные роды. Когда сотворение души, которым человек обязан себе и страданию, завершается, приходит смерть.

Важный вопрос, который следует разрешить «на практике»: можно ли быть счастливым и одиноким?

Одни созданы для того, чтобы любить, другие-для того, чтобы жить.

Чего не знаешь, то всегда преувеличиваешь.

Самым страшным пороком является неведение, считающее, что ему все ведомо.

Раз я знаю, что ты придешь, я могу тебя ждать сколько угодно.

Привычка к отчаянию куда хуже, чем само отчаяние.

Не ждите Страшного суда. Он происходит каждый день.

Самый удобный способ познакомиться с городом — это попытаться узнать, как здесь работают, как здесь любят и как здесь умирают.

Когда разражается война, люди обычно говорят: «Ну, это не может продлиться долго, слишком это глупо». И действительно, война — это и впрямь слишком глупо, что, впрочем, не мешает ей длиться долго.

Единственное, что мне важно — это быть человеком.

Как жить, не имея нескольких серьезных причин для отчаяния!

Даже сидя на скамье подсудимых, всегда бывает интересно услышать, что говорят о тебе.

Все равно, как ни крути, всегда окажешься в чём-нибудь да виноват.

Тиран — это тот, кто приносит целые народы в жертву своим идеалам или своему честолюбию

Очень уж утомительна жалость, когда жалость бесполезна…

Для того, чтобы мысль преобразила мир, нужно, чтобы она сначала преобразила жизнь своего творца

Бывают минуты, когда внезапная искренность равносильна непростительной потере контроля над собой.

Элементарными называются такие истины, которые человек открывает последними.

Любить кого-то — значит согласиться стареть вместе.

Любовь — болезнь такого сорта, что не щадит ни мудрецов, ни идиотов.

Скука является результатом машинальной жизни, но она же приводит в движение сознание.

Днем полет птиц всегда кажется бесцельным, но к вечеру движения их становятся целенаправленными. Они летят к чему-то. Так же, может быть, с людьми, достигшими вечера жизни… Бывает ли у жизни вечер?

Свободен тoт, кто может не лгать

«Великий вопрос жизни — как жить среди людей?»

Гений-это ум, знающий свои пределы.

Лучше быть свободным бедняком, чем богатым невольником. Конечно, люди хотят быть и богатыми и свободными — и из-за этого подчас становятся бедными рабами


Что-то утратишь, и уже ни в чем нет связи и толку, надежда и безнадежность кажутся одинаково бессмысленными, и вся жизнь воплощается в единственном образе. Но почему бы не пойти дальше?

… а ведь того, что само собой разумеется, не ощущаешь.

Всякий раз, как мне кажется, что я постиг мир до самых глубин, он меня потрясает своей простотой.

Неизбежно только одно — смерть, всего остального можно избежать. Во временном пространстве, которое отделяет рождение от смерти, нет ничего предопределенного: все можно изменить и можно даже прекратить войну и жить в мире, если желать этого как следует — очень сильно и долго.

Там, где одни видели абстракцию, другие видели истину.

Когда религия соединяется с политикой, рождается инквизиция.

Моя беда в том, что я все понимаю…

Малодушие всегда найдёт себе философское оправдание.

Ничто так не воодушевляет, как сознание своего безнадежного положения.

Я вам вот что скажу: единственный способ объединить людей — это наслать на них чуму!

Разумеется, в наши дни уже никого не удивляет, что люди работают с утра до ночи, а затем сообразно личным своим вкусам убивают остающееся им для жизни время на карты, сидение в кафе и на болтовню. Но есть ведь такие города и страны, где люди хотя бы временами подозревают о существовании чего-то иного.

Мы редко доверяемся тем, кто лучше нас. Скорее мы избегаем их общества. Чаще всего мы исповедуемся перед теми, кто похож на нас или разделяет наши недостатки.

С некоторыми людьми мы строим отношения на правде, с некоторыми — на лжи; и эти последние не менее прочны.

Не иди впереди меня - я могу не поспеть. Не иди позади меня - я могу завести не туда. Просто иди рядом со мной и будь моим другом.

Жизнь слишком быстро входит в привычку.
Хочешь заработать деньги, чтобы жить счастливо, и в итоге все силы, весь цвет жизни уходят на их добывание.
Счастье забыто, средство принято за цель.

То, что будет после смерти, не имеет значения, а сколько ещё долгих дней у того, кто умеет жить!

Иной раз яснее разберешься в человеке, который лжет, чем в том, кто говорит правду. Правда, как яркий свет, ослепляет. Ложь, наоборот, — легкий полумрак, выделяющий каждую вещь.

Беда нашего века: ещё недавно в оправдании нуждались дурные поступки, теперь в нём нуждаются поступки добрые.

Cвязью с людьми мы обязаны лишь своим собственным усилиям: стоит перестать писать или говорить, стоит обособиться, и толпа людей вокруг вас растает; понимаем, что большая часть этих людей на самом деле готовы отвернуться от нас (не из злобы, а лишь из равнодушия), а остальные всегда оставляют за собой право переключить свое внимание на что-нибудь другое; в эти дни мы понимаем, сколько совпадений, сколько случайностей необходимы для рождения того, что называют любовью или дружбой, и тогда мир снова погружается во мрак, а мы — в тот лютый холод, от которого нас ненадолго укрыла человеческая нежность.

Годы юности тянуться так медленно потому, что они полны событий, годы старости бегут так стремительно оттого, что заранее предопределены.

Мы всегда дважды обманываем себя в отношении тех, кого мы любим: сначала в выгодную для них сторону, а потом в невыгодную

Именно свободный выбор создаёт личность. Быть — значит выбирать себя.

Самой холодной зимой я узнал, что внутри меня — непобедимое лето.